Фандом: The Elder Scrolls V: Skyrim
Новая ветвь истории
Кап.
Существо сидело на светящихся камнях, в окружении люминесцирующих грибов, и невидящими глазами смотрело в темноту.
Из слепых глаз, никогда не видевших дневного света, медленно катились слёзы. Они звонко ударялись о поверхность стоящей в пещере воды.
Разум жилистого, сгорбленного существа, обычно затуманенный пищей из грибов, сейчас вынырнул из своего укрытия на поверхность, которую принято называть реальностью.
И его память начала медленно возвращаться.
Кап.
В их пещеру пришёл чужак. Он перебил всех, кто пытался его атаковать.
Мы защищались!
Чужак уничтожил всех корусов. Он забрал с собой все грибы.
Он не оставил после себя ничего. Кроме него. Он оставил его одного.
Однако слёзы вызвало вовсе не это.
Прошло так много времени, так много, и спасительная пелена бреда, вызванная грибами, отступала, и разум начинал работать. Вспоминать, всё вспоминать!
Их называли снежными эльфами. Они были прекрасным, великим народом, ни одни меры во всём Тамриэле не могли сравниться с ними в магическом искусстве.
Они появились одними из первых, они появились еще до людей.
Кап.
Они жили здесь долгие годы. Гордые, властные, непревзойдённые снежные эльфы.
А потом была Ночь Слёз в Саартале.
Они всего лишь хотели забрать одну вещь! И ничего бы не было, если бы люди сразу её отдали!
Но вместо этого люди собрали все свои силы, и меры были вынуждены бежать.
Двемеры приняли их. Они якобы давали им укрытые в этих тёмных сырых пещерах, якобы угощали их одними из лучших своих блюд!
Грибных блюд.
Когда снежные эльфы поняли, что их обманули, было слишком поздно. Они уже были… Они. Были. Слугами.
Рабами...
Двемеры просто не оставили им выбора! Никто уже не мог вернуться на поверхность, никто не мог больше видеть дневной свет, усыпанные снегом горы, бесконечный простор родной страны.
Они больше не могли ничего видеть. Ведь их когда-то прекрасные ледяные глаза, в которых отражался сам холод, навсегда ослепли.
Кап.
Фалмер смутно помнил это чувство холодной свежести от ледяного ветра Скайрима. Его предки помнили его, и он тоже.
Он почти ощущал под стопами чисто белый, такой же, как и они сами когда-то, хрустящий снег.
Помнил ощущение теплого, но не греющего света холодного северного солнца.
Кап.
И хотя они всё больше погружались в туман, они чувствовали, что грибы делают с ними. С их телами, их разумом. И они ели их еще больше, чтобы не видеть то, во что они превращались.
Грибы застилали разум, мешали мыслям, оставляли лишь необходимые инстинкты и ту долю ума, что была необходима для выживания.
Но были слёзы не жалости. Это была чистая ярость, невозможные по своей силе горечь и обида за свой народ, обреченный на жалкое существование лишь потому, что однажды доверились кому-то.
В прошлый раз, когда фалмеры вспомнили это, началась война. И все двемеры исчезли.
Теперь фалмеры снова вспомнят тех, кто обрёк их на страдания и унижение.
Настала очередь людей.
.